Economist разместил Путина на обложке и объяснил, «как с ним следует разговаривать»

«Господин Путин сейчас вас примет», — эта фраза на «мимимишном» розовом фоне размещена на обложке the Economist над изображением Владимира Путина в образе Тони Монтаны из знаменитой гангстерской ленты «Лицо со Шрамом» с Аль Пачино в главной роли.

Сама статья называется «Как разговаривать с господином Путиным». «Новые Известия» знакомят читателей с переводом данной публикации.

«Агрессия России в отношении Украины создала шанс для укрепления безопасности Европы.

Обычно это плохой знак, если переговоры начинаются с того, что одна сторона бряцает оружием. И всё это может оказаться действительно не к добру, когда на следующей неделе (публикация вышла 8 января – прим. «НИ») российские дипломаты встретятся со своими североамериканскими и европейскими коллегами при поддержке 100 000 военнослужащих, готовых вторгнуться на Украину. На карту поставлено будущее страны, которая всё больше считает себя частью Запада, а также роль Америки в качестве опоры европейской безопасности. По мере того, как кризис приближается к своему апогею, возрастает риск просчёта.

 

Президент России Владимир Путин уже выдвинул свои требования относительно переговоров, которые начнутся между Россией и Америкой в ​​Женеве 10 января, через два дня переместятся в Брюссель на Совет Россия-НАТО и завершатся в Организации по безопасности и Сотрудничество в Европе 13 января. Господин Путин хочет, чтобы НАТО отказалась от дальнейшего расширения — везде, а не только на Украине и в Грузии, двух бывших советских республиках. Америка больше не должна защищать своих союзников тактическим ядерным оружием и ракетами малой и средней дальности. А Россия, по сути, хочет наложить вето на размещение войск и учения в восточных частях территории НАТО, а также на военное сотрудничество со всеми бывшими советскими странами.

Многие из этих требований настолько экстравагантны и настолько вредоносны для безопасности Европы, что они действительно могут являться этаким ультиматумом, составленным для того, чтобы его отклонили и создающим предлог для нового вторжения на Украину.

Если господин Путин действительно намерен начать войну, он это сделает.

Однако крепкая дипломатия всё же могла бы заставить его задуматься и помочь остановить затянувшийся упадок отношений между Россией и Западом. Даже если переговоры потерпят неудачу, НАТО может стать сильнее, сплочённее и получит более ясное понимание того, с какой угрозой столкнулась.

Не сомневайтесь, что этот кризис вызвал господин Путин.

Возможно, он хочет, чтобы Украина потерпела неудачу, потому что, если бы она превратилась в процветающую демократию, это стало бы упрёком его утверждению о том, что западные ценности не работают в православной, славянской России. Возможно, он также имеет намерения разобщить и ослабить НАТО, а также создать врага за границей, чтобы оправдать репрессии у себя дома — как в случае с «Мемориалом»*, правозащитной группой, закрытой незадолго до Нового года по сфабрикованному обвинению в том что она является «иностранным агентом».

И ещё господин Путин начал сожалеть о мерах безопасности, на которые Россия добровольно подписалась после окончания холодной войны. Сегодня, считает он, Россия сильнее, а Америка слабеет и отвлекается на вызовы со стороны Китая. Что бы ни было причиной, он, похоже, спешит закрепить то, чего достиг, через восстановление сферы влияния России.

 

Обложку с президентом России художник the Economist — Louise Zergaeng Pomeroy — рисовал с отсылкой к знаменитому фильму «Лицо со шрамом».

Но некоторые вещи работают ему на пользу. Он имеет преимущество агрессора, контролируя график и размах атаки, в случае если таковая произойдёт. Все знают, что Украина для него значит больше, чем для любой страны НАТО, а значит, Запад не будет посылать войска для её защиты. Но не всё происходит так, как хочет он.

Украина населена так же, как Ирак. Хотя российские силы должны быть в состоянии победить её в бою, удержание там участков территории может обойтись дорого, особенно если украинцы поднимут мятеж. А тем временем в Казахстане, на южной границе России, Путина просят помочь подавить народное восстание — это отвлечение внимания и неуклюжее доказательство его готовности начать притеснения. По этим причинам ему, возможно, придётся обуздать свои амбиции и, скажем, захватить анклавы вокруг Донецка, которые уже контролируются пророссийскими нерегулярными формированиями, или установить сухопутный мост в Крым, который он аннексировал в 2014 году. Его сомнения относительно того, как далеко можно зайти, можно обсуждать.

 

Другая проблема господина Путина заключается в том, что его агрессия объединила НАТО и придала ей новую цель. Его ультиматум в сочетании с его готовностью к росту цен на российский газ в Европе в 2021 году выбил почву из-под ног тех, кто выступает за более тесные связи с Кремлём. Америка помогла активизировать европейцев, поделившись подробной информацией об огромном количестве войск, сосредоточенных у украинской границы.

 

Фото:The Economist

В переговорах на следующей неделе (статья опубликована 8 января – прим. «НИ») у Запада должны быть две цели: по возможности предотвратить войну в Украине и укрепить европейскую безопасность.

Остановка российского вторжения связана с угрозой жёстких экономических санкций, а также с оказанием помощи и передачей оборонительного оружия Украине, чтобы сделать её «неудобоваримой».

В то же время Запад может попытаться успокоить Путина, чётко заявив, что, хотя у России и нет формального права вето на то, кто может вступать в НАТО, ни Украина, ни Грузия сейчас её членами не станут.

Если это сделать правильно, то вторая цель — укрепление безопасности Европы — также может снизить напряжённость вокруг Украины. Хотя некоторые требования России сделают Европу уязвимой, другие могут стать основой для переговоров, выгодных обеим сторонам. Стоит подумать о региональном соглашении о размещении ракетных войск или о мерах по укреплению доверия, чтобы сделать учения менее опасными.

Тем для обсуждения хватает: от Арктики до кибербезопасности и новых ракетных технологий. Недоверие между двумя сторонами таково, что переговоры будут затяжными; но это, может быть, и неплохо, потому что они могут превратиться в весьма полезную дискуссионную площадку.

Вопрос заключается не в том, возможны ли такие переговоры — они явно в интересах России, — а в том, действительно ли Путин хочет их. Он часто вёл себя так, как будто безопасность России зависит от того, чтобы Запад стал ощущать себя в меньшей безопасности.

Однако эти переговоры повысят его статус мирового лидера. Ограничивая области военного соперничества, они могли бы также помочь ему справиться с тем фактом, что Россия пока не может начать соответствовать совокупным ресурсам Запада.

Наличие глубоких сомнений в истинных намерениях Путина означают, что, даже если переговоры начнутся, НАТО необходимо продемонстрировать, что она готова защищать своих членов. Наиболее уязвимыми являются страны Балтии. После того, как Россия захватила Крым, западные державы НАТО начали перебрасывать больше войск на восток. Из-за угроз со стороны России заслуживающая доверия подготовка к усилению этих войск должна начаться незамедлительно. Даже если Украина не собирается вступать в НАТО, Россия подталкивает к этому членству Швецию и Финляндию. Альянс должен быть готов их принять. Во всём остальном Америка должна следить за тем, чтобы договорённости никогда не заключались без уведомления об этом европейских стран: таков стиль России.

Путин заявляет, что его стране угрожают. Это не так. НАТО является оборонительным союзом. Даже после Крыма НАТО воздерживалась от ввода постоянных боевых сил в Восточную Европу. Настоящая угроза – это господин Путин. И когда он выдвигает свои требования под дулом пистолета, это должно укреплять решимость как Запада, так и стойких украинцев в намерении сдерживать его и противодействовать ему».

Оригинал статьи в the Economist находится здесь.

* признано в России НКО-иноагентом

Источник: newsland.com