В законе | Право использовать информацию Право использовать информацию
IgorVetushko / Depositphotos.com
Если обвинительный приговор медработнику по ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей) отменен, а дело прекращено за истечением сроков давности уголовного преследования, то потерпевшие могут обосновать гражданский Иск материалами, положенными в основу приговора.
На это указал Девятый КСОЮ, рассматривая жалобу больницы по делу о взыскании расходов на погребение и морального вреда, причиненного преступлением.
Ранее медицинский работник больницы был осужден по ч. 2 ст. 109 УК РФ (в связи с необоснованным отказом в госпитализации, повлекшем смерть пациента), ему было назначено наказание в виде ограничения свободы на срок 2 года. При этом – в рамках рассмотрения уголовного дела – гражданские иски потерпевших были оставлены без рассмотрения, за ними сохранено право на предъявление исков в порядке гражданского судопроизводства.
Спустя два месяца суд апелляционной инстанции отменил обвинительный приговор и прекратил производство по уголовному делу на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса за истечением сроков давности уголовного преследования. За потерпевшими было вновь сохранено право на предъявление исков в порядке гражданского судопроизводства.
Таким образом, однако, потерпевшие лишились возможности ссылаться на вступивший в силу приговор по уголовному делу с выводами о виновности медработника – ведь состоявшийся по их делу приговор отменен.
Тем не менее иск потерпевших (рассмотренный уже в порядке гражданского судопроизводства) был частично удовлетворен:
- оценив представленные доказательства в совокупности, суд пришел к выводу, что между оказанной медицинской помощью и смертью жертвы преступления имеется причинно-следственная связь,
- при этом суды основывались на исследованных в судебном заседании доказательствах в их совокупности, достоверно установив факт ненадлежащего оказания медицинской помощи, выразившийся в ненаправлении пациента на лабораторные исследования для диагностики исследуемого заболевания. Иное позволило бы рассчитывать на благоприятный исход обострения заболевания и не исключало возможность предотвращения смерти пациента в случае, если бы операция была проведена своевременно;
- больница в своих жалобах заявляла об отсутствии причинно-следственной связи между действиями её работника по оказанию медпомощи и смертью пациента, а также о том, что выявленные дефекты не могли повлиять на неблагоприятный исход лечения,
- однако указанные доводы являются несостоятельными, поскольку согласно ч. 4 ст. 61 ГПК РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом;
- также п. 8 Постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» разъясняется, что в силу ч. 4 ст. 61 ГПК РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях деяний лица, в отношении которого вынесен приговор, лишь по вопросам о том, имели ли место эти действия (бездействие) и совершены ли они данным лицом;
- следовательно, суд, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения;
- экспертным заключением по уголовному делу установлено, что к смерти пациента привело непроведение ему необходимых лабораторных исследований, что являлось прямой обязанностью работника больницы. Значит, имеется прямая причинно-следственная связь между ненадлежащим исполнением работником своих профессиональных обязанностей и наступившим результатом в виде смерти пациента;
- поскольку судами достоверно установлен факт ненадлежащего оказания медицинской помощи медработником, а именно диагностические и тактические ошибки, ссылка больницы на отсутствие вины сотрудника в наступлении неблагоприятного исхода для пациента отклоняется (Определение Девятого КСОЮ от 27 августа 2020 г. по делу № 8Г-5764/2020[88-6070/2020]).
